Возвращение астровитянки [= Полёт за сингулярность ] - Ник. Горькавый

«Как заговорил Трупер Браун, как большой босс!» — удивился Питер.

— Нет, я не с вами, — ответил громко Питер, не сумев спрятать счастливой улыбки. — Плевал я на вас. Я уезжаю на Карибы со своей девушкой. Навсегда. Я буду сидеть на берегу океана и сочинять песни. Понял?

Трупера злобно перекосило. Он сверкнул глазами и прошипел:

— Вот как ты заговорил! Ну и катись на свои острова. А нам и тут клёво. У нас сейчас есть деньги, мы можем купить столько всяких штук, что закачаешься. На стадионе увидишь, как мы умеем веселиться. Мы — сила! Понял, бренчалка?

И Трупер Браун, надувшись от гордости, отбыл к своим подчинённым.

Питер плохо помнил, кто кому забивал голы. Он кричал вместе со всеми, но цепко держал Мари за руку. Она была его спасательным кругом. Она вытащит его из зловонных тёмных глубин к свету и воздуху. Он был так счастлив, как никогда в своей недолгой жизни.

Только закончился матч — ещё футболисты не ушли с поля, — как Питер увидел невдалеке голову вскочившего Трупера Брауна. Он что-то бросил в воздух и заорал:

— Бомба! Спасайся, кто может!

Пакет взлетел, и грохнуло так, что заложило уши. Вонючее чёрное облако окутало трибуны.

Раздались истошные крики:

— Ядовитый газ! Помогите!

Крики перебивались взрывами на других трибунах.

— А-а! — закричала толпа и рванулась к недалёкому выходу.

Питера и Мари подхватило, как две пушинки. И понесло.

«Нас ничто не сможет разлучить!» — отчаянно подумал Питер, вцепившись в руку девушки. Но толпа мгновенно оторвала их друг от друга. Только что Питер сжимал потную ладошку испуганной Мари — и вот уже в руке влажная пустота.

Паника на стадионе нарастала. Рёбра Питера трещали, он даже не мог позвать Мари. Его внесло в проход, и он увидел девушку: давлением толпы её прижало к стеклу, отгораживающему проход от трибун. Питер уже был с этой стороны стекла — и его по тёмному проходу уносило наружу. Мари смотрела на Питера круглыми от ужаса глазами. Её лицо было расплющено о стекло, обойти которое было невозможно. Рядом с ней кричали люди, прибитые к преграде людским прибоем, и прочное бронестекло уже окрасилось кровью.

Питера вынесло людской рекой на площадь перед стадионом. Наконец Питеру удалось остановиться, и он стал отчаянно оглядываться в поисках Мари. Но её нигде не было. Да Питер и сам понимал, что Мари из-за натиска человеческой массы выйти не могла.

Он выбрался из толчеи и, обогнув поток, попытался вернуться на стадион. Но это было невозможно: из ворот валила плотная толпа растерзанных окровавленных болельщиков. Несколько человек упали, уже выйдя из ворот, и их затоптали. О них спотыкались, но никто даже не смотрел под ноги.

Питера снова отбросило к краю ворот, где стоял ряд мусорных баков. Питер обессиленно опустился на асфальт, упираясь спиной в бак, и стал ждать, когда этот кошмар кончится.

Где-то бормотал динамик радио. Диктор дрожащим голосом говорил о погибших в давке на стадионе.

— Особенно много пострадавших возле выходов, нам сообщают о десятках растоптанных тел и сотнях раненых людей!

Питер сидел несчастный, бессловесный, беспомощный. Сухое горло не могло произнести ни крика, ни плача.

Вдруг налетел холодный порыв.

Листья, подхваченные ветром, неслись беззвучно — их шелест не был слышен сквозь вой и стоны толпы. Вместе с листьями летели конфетные обёртки и бумажные стаканчики — обычный людской мусор.

И тут Питер обрёл голос и завыл.

Рассвет заливал планету, где жили десять миллиардов людей. Такое количество жизней — растущих, переплетающихся, сталкивающихся — непредставимо и неохватно.

Рассвет никогда не уходит с Земли, а только прячется на ночь в самом крупном океане. Отдохнув, рассвет подкрадывается к тревожно-сладко спящему побережью Азии, откуда стартует новый день. Дальше солнечный вал быстро катится по огромному континенту, сдёргивая занавес темноты и сна сначала с Европы, а потом — с поздно просыпающейся Америки.

Вот и сегодня десять миллиардов людей встали с кроватей, диванов и циновок, промыли карие, голубые и серые глаза, выпили кофе, жасминовый чай и матэ, надели свитера, пиджаки, платья и кимоно — и отправились в школу и на работу, сев на велосипеды, в электрички и автомобили.

Они были очень разными. Но все они, за редким и простительным исключением, были людьми.

А все люди, без исключения, хотят быть счастливыми.

— Мне нравится, как вы работаете! — сказала Никки, глядя в упор на сидящего перед ней молодого человека лет двадцати.

Тот свободно развалился в кресле, ухмыляясь во весь рот и ероша длинные волосы.

— Вы самый молодой из моих помощников, и я хочу дать вам особое поручение.

Парень, взятый на работу в династию всего год назад, заулыбался ещё больше.

— Вы знаете о том, что династия запускает новую мировую интеллектуально-информационную сеть? Её будут звать «Великий Инка», как и внутреннюю киберсистему Гринвич-Сити. Собственно, новая сеть — это расширение нашего Великого Инки до мирового масштаба. Сеть будет использовать весь запас знаний, накопленный в Интернете — в старой информационно-коммуникационной сети, но сейчас в двадцати тысячах серверах по всему миру поселится искусственный интеллект, подобный Робби, только более мощный. Это будет новый уровень мировой Сети. Каждый инка-сервер будет способен одновременно общаться примерно с миллионом людей. Так что Сеть способна охватить всех землян…

Слушатель кашлянул:

— Я хорошо знаком с проектом расширения Великого Инки.

— Тогда пропустим общие места, — согласилась Никки. — Мы полагаем, что человеческая жизнь значительно изменится с появлением Великого Инки. Эти изменения будут чаще положительными, но отрицательные стороны, очевидно, тоже будут присутствовать. Искусственный интеллект — это самая важная технология, сопоставимая по важности с возникновением разумной биологической жизни. И сейчас мы стоим перед скачкообразным расширением влияния искусственного разума на людей. Тем более что параллельно с Инкой активно внедряются другие искусственные интеллекты — у военных частей ООН, у Спейс Сервис. Но есть одна категория людей, которая меня особенно заботит. Я хочу, чтобы вы занялись взаимодействием Великого Инки с детьми и подростками.

— Но это же очень крупная программа! — воскликнул парень, нервно теребя волосы.

— Я же сказала, что вам доверяю. С этого дня вы — глава специальной группы, пусть пока в десять человек. Нужно будет больше — скажите. Пару кандидатов для группы я вам подброшу, остальных набирайте сами. О финансировании не беспокойтесь — я сама буду утверждать ваш бюджет.